так и запишем.
В редакции устроили стену плача, хоронуть, не иначе. А я сижу и думаю - sic transit gloria mundi - и от этого мне не холодно, к сожалению.
Она - непростой и не слишком хороший, но довольно большой человек. Она единственная, кто действительно был счастлив от того, что ему надо играть роль дивы. И грала и играет вполне самозабвенно.
Она пригласила меня и еще три тысячи человек сегодня на свои похороны в Боско кафе на Красную площадь. Мне кажется, Ленин позавидует.